Блесны OLLI - лодочка и ложка

 На эти блесны можно ловить круглый год. Но прежде чем описать технологию их изготовления, расскажу, что подстегнуло меня, обычного когда-то рыболова-любителя, на разработку самодельных приманок. Хоть сейчас лето и тепло, но давний случай этот был зимой.
 Приехав на машине к деревне Красновидово, лежащей на правом берегу Волги примерно в сотне километров от Казани, я дошел по льду до середины реки и оказался прямо у фарватера. Рассвело, но легкая облачность скрывала солнышко. Издалека увидел силуэт одинокого рыбака. Оставив снасти на льду, подошел к нему. Седовласый старичок в длинном тулупе неторопливо подкидывал блесну в пробитой пешней лунке. Было еще рано, а в его улове уже имелось пара налимов и крупный судак. Поздоровались.
 "Меня зовут Олег, а Вас?"
 - "Меня - Кузьмич", - вынув папироску изо рта, ответил старик.
 "Вы местный?"
 - "Да".
 - "А сколько лет здесь рыбачите?".
 Помолчав, он сказал: "Да ты, сынок, пробурись рядышком, потому как там, где ты вещи бросил, глубина большая и течение сильное, вряд ли судак подойдет туда".
 Я сделал лунку поближе к Кузьмичу, размотал удочку. При первом же забросе блесны ощутил сильный удар. Есть! И на льду закопошился пойманный мною судачок килограмма на полтора, не меньше.
 Разговор продолжился:
 "А рыбачил я здесь, сынок, давно, еще до войны. В 42-ом ушел на фронт, получил два ранения, но домой вернулся только в 46-ом. Жену мою, Клаву, в войну посадили за пучок морковки, что она стянула с колхозного поля накормить троих наших детей. Там, в лагерях, она и сгинула. Старшая дочка осталась младшим за мать. Теперь-то дети уже переженились, разъехались кто куда. А старшая, Нюра, с семьей так и живет здесь, со мною. Хочется побаловать их рыбкой, вот и хожу каждый день на рыбалку. Хоть лет мне и много, но я еще работаю, скотину охраняю".
 После очередной папиросы дед вытащил и очередного судачка.
 "Странная у Вас блесна, и цвет какой-то непривычно белый", - сказал я.
 "Да, сосед как-то крыл крышу оцинкованным железом, а обрезки я у него забрал, все равно они ему ни к чему. За давилку (так он называл пуансон) взял старую сломанную пружину от тракторного амортизатора, приварил к ней ручку".
 Подозвав меня поближе, дед достал старенькую, еще, наверно, довоенных времен коробочку из-под леденцов-ландринок. "Вот мои сокровища", - сказал он. На дне лежали всего две блесны - вытянутая "лодочка" и пузатая "ложка", каждая - из двух частей, верхней и нижней, а к ним еще запасные грузики-вкладыши - чтоб изменять вес блесен.
 "А где Вы летом рыбачите?" - "Видишь, сынок, бугорок на середине Волги, что тянется вдоль берегов - это коса. А возле - песчаная отмель. Летом на веслах переплываю туда, стараюсь загрести подальше против течения, потом начинаю потихоньку сплавляться вниз. Найдя глубину в 2-5 м, ловлю в отвес, приподнимая блесну от дна на 15-20 см. Обловив этот участок, вновь поднимаюсь против течения и облавливаю места глубиной в 4~6 м. Летом судак крупнее, попадается до 10 кг. Мне хватает пары часов, а потом иду домой, дел по хозяйству полно".
 - "А как же, если потемнеют, окислятся блесны, или, того хуже, облезет покрытие?" - "И такое бывает. У меня на этот случай есть консервная банка, полная чистого цинка. Ставлю ее на костер и, разобрав блесны, сняв с них кольца и вертлюжки, каждую скорлупку на проволочке опускаю в кипящий цинк. Так и получаю опять белую узорчатую блесну".
 "А с насадкой как у Вас, дедушка?" - "Зимой подсаживаю на тройник кусочек баранины, но обязательно с салом. Нанизываю кусочки на проволочку - и в печку с открытой дверкой, держу 2-3 секунды, пока слегка не подрумянятся, но не передерживаю, чтобы мясо не разваливалось на тройнике. А летом наживляю пучок червей".
 "А у тебя какая блесна?", - спросил Кузьмич. Я дал ему свою, судаковую, медно-латунную. "Да, -сказал дед, - эта для нас редкость. Твоя блесна всем хороша, но заметь, сынок -облавливать с отмели до глубины ты не сможешь, потому как течение здесь очень сильное, и тебе придется носить с собой много блесен разного весового калибра. А мои очень быстро перестраиваются - просто меняю в них свинцовый вкладыш, их у меня на одну блесну несколько".
 За разговором время пролетело незаметно, просидели мы часов до трех дня. Потом собрались и, попрощавшись друг с другом, отправились домой - Кузьмич побрел по крутому подъему в деревню, а я - в сторону пологого берега, где меня ждала машина. Оглянувшись, я видел удаляющуюся фигуру деда со старым рюкзаком, сшитым из мешковины, в правой руке пешня, в левой - палочка. Таким я его и запомнил...
 Прошло три десятка лет с той встречи, был я у Красновидово еще не раз, но с Кузьмичом так больше и не столкнулся. Но остались его наставления: "Олег, когда мастеришь блесну, никогда не делай ее блестящей - хищник не любит бликов, зеркала подо льдом, старайся ее замутить - слегка зашлифовать".
 Всего лишь одна встреча, но на меня она произвела неизгладимое впечатление. И эти блесны я посвящаю деду Кузьмичу, потому что технология, что я теперь использую - его. Низкий поклон ветерану войны, рыболову и просто хорошему человеку.